Традиционная культура множества народов мира включает в себя такой важный элемент, как заговоры и близкие к ним наговоры, заклинания. В словарях и исследовательской литературе выделяется два основных структурных элемента заговора: а) словесная формула, по народным представлениям, имеющая магическую силу; б) обрядовое магическое действие, которым сопровождается произнесение указанной словесной формулы – оно призвано усилить влияние волшебного слова[1]. Знатоками заговоров в народной среде обычно выступали колдуны и знахари, но особо популярные тексты и обряды были известны довольно широкому кругу лиц. Этнографическая наука и фольклористика давно занимается изучением тех заговоров, которые в прошлом были широко распространены в среде русского крестьянства, отражая его миропонимание и обслуживая его хозяйственную, медицинскую, социально-бытовую, духовную и иную практику. Однако значительно меньше известно о современном состоянии этой сферы русской народной культуры, о степени сохранности и распространенности традиционного наследия в данной области. Наряду с фронтальным, перспективен региональный или даже локально-территориальный подход к изучению темы.
Одним из тех регионов Сибири, где русские заговоры и условия их бытования в прошлом, а конкретно – во второй половине XIX – начале XX в., сравнительно неплохо изучены специалистами (этнографами Д. А. Клеменцем, А. А. Макаренко, М. В. Красножёновой, врачом В. О. Гандельсманом и др.)[2], являются южные районы Красноярского края, в пределах которых в досоветскую эпоху располагались Минусинский, Ачинский и Красноярский округа (уезды) Енисейской губ. Настоящая публикация призвана расширить хронологические границы изучения темы «Заговоры русского населения на юге Приенисейского края», поскольку характеризует современную ситуацию в одной из многочисленных своеобразных местностей региона.