В каких случаях русские заключали браки с цыганами

Рассматривая старинные фотоальбомы, на некоторых снимках можно увидеть цыганок, которые на правах хозяек жили в русских помещичьих усадьбах. На других кадрах светловолосые женщины европейской внешности засняты вместе с членами цыганского табора. Но при каких обстоятельствах заключались подобные межнациональные браки между русскими и цыганами?

Дворяне и хористки

В конце XVIII – начале XIX века у русских дворян вошли в моду хоры, составленные из музыкально одарённых цыган. Первый такой хор устроил граф Алексей Орлов-Чесменский в 1774 году. В дальнейшем такие хоры стали появляться в Москве, Петербурге и в провинции.

Выступления цыганских певиц кружили головы слушателям. Сами тексты романсов создавали миф о цыганках как о горячих, чувственных натурах – и они на самом деле нередко оправдывали этот стереотип. Если богатый поклонник решал забрать певицу со сцены, хор получал за это крупный выкуп.

С цыганками сожительствовали самые видные представители русского дворянства. Можно вспомнить историю мецената Павла Нащокина, который, по свидетельству поэта Василия Жуковского, «жил как муж и жена с цыганкою». Речь идёт об Ольге Солдатовой, певице московского хора Ильи Соколова, которая родила Нащокину двух детей. Крёстным отцом дочери Нащокина и Солдатовой был Александр Пушкин (когда девочка умерла от холеры, поэт отказался впредь крестить детей Нащокина).

В связи с цыганкой Ольгой Шишкиной, выкупленной из хора, состоял некоторое время знаменитый поэт Афанасий Фет.

В середине XIX века было немало случаев, когда поклонник и певица венчались в церкви и создавали полноценные семьи. На цыганке Марии Шишкиной после 15 лет сожительства официально женился в 1867 году родной брат Льва Толстого, Сергей Николаевич. В молодости девушка пела в тульском цыганском хоре, откуда её увёз влюблённый аристократ.

Сожительниц и жён из числа хористок имели князь Массальский, князь Витгенштейн, помещик Анненков и другие русские дворяне.

Русские женщины в таборах

В то же время имели место и обратные примеры, когда цыгане женились на русских женщинах. Причём обычно их избранницами становились вовсе не крестьянки, а девушки из образованных слоёв общества.

Этнограф Николай Бессонов в статье «Невесты чужой крови в цыганских таборах» рассказывает о случаях, когда с кочевыми цыганами связывали себя узами брака дворянки, мещанки, дочери чиновников и священников, а в советское время – врачей и учителей.

Свидетелем одного из таких фактов стал в 1889 году помещик Мечислав Давойна-Сильвестрович. Изучая быт цыган, остановившихся на его земле, он заметил среди смуглой детворы светлокожего мальчика-блондина. Цыгане признались, что это сын дворянки, сбежавшей с соблазнившим её цыганом.

Такие браки обычно совершались очень быстро. Чтобы познакомиться с цыганами, девушки сами приходили к кострам во время вечерних танцев. Известен случай, когда дочь помещика попросилась замуж за молодого цыгана, которого до этого видела лишь однажды. Невестами, уходившими в таборы, двигали романтические представления о «вольном народе», навеянные произведениями искусства: образами Эсмеральды, Кармен, пушкинских Алеко и Земфиры. Кроме того, это можно считать одной из разновидностей «народничества», желания стать ближе к социальным низам.

На деле внезапная смена образа жизни становилась большим испытанием для русских женщин. Им приходилось ходить босиком в любую погоду, жить в шатрах, готовить еду на костре. Если женщина беременела и рожала, то уход за ребёнком совершался в антисанитарных условиях.

Одновременно новобрачная изучала цыганский язык, осваивала непростое искусство гадания и гипноза. Ей приходилось соблюдать многочисленные табу, предписанные женщинам. Но по словам Довойна-Сильвестровича, образованные русские девушки быстро всё перенимали и добивались уважения к себе. Иногда, чтобы перебороть неприязнь со стороны «природных» цыганок, русские специально вызывали на себя гнев мужей – после этого в таборе их жалели как «битых».

Русские жёны бывали даже в предельно национально замкнутых общинах, например у кэлдэраров. Но хотя цыгане и принимали в свою среду «раклюшек» (женщин нецыганской национальности), о фактах «мезальянсов» в общении с посторонними они обычно умалчивали.

«Русская семья тем более не афишировала, что дочка сбежала в табор и позорит отца, собирая где-то подаяние с примотанным тряпкой ребёнком», – отмечал Николай Бессонов.

Вышедшие замуж за цыган никогда больше не называли себя русскими, а их подлинную национальность выдавал разве что цвет волос и тип лица. Во время немецкой оккупации и гонения на цыган нацисты отказывались казнить таких женщин, но они сами шли на расстрел вместе с семьями.